Не корректная статистика

Такой прорыв многие связывают с эффективной работой Роструда, департамента условий и охраны труда Минтруда РФ, со своевременными изменениями в правовом регулировании сферы охраны труда, с формированием правильной государственной политики в этом направлении.

Однако некоторые ученые периодически позволяют себе усомниться в такой радужной динамике. Так недавно Олег Комолов - кандидат экономических наук, старший научный сотрудник Центра исследований международной макроэкономики и внешнеэкономических связей института экономики РАН, преподаватель, автор 53 научных публикаций, лауреат и победитель нескольких конкурсов молодых ученых - опубликовал видеоролик «Фальшивая стабильность» со своим взглядом на текущую ситуацию в охране труда.

Мы не будем утверждать, что текущая стабильность фальшивая, как это делает автор. Однако считаем, что приведенные в ролике доводы действительно заслуживают внимания и как минимум все имеющиеся аномалии в статистике травматизма требуют своего подробного объяснения со стороны властей.

Итак, серьезный успех в снижении количества несчастных случаев на производстве подтверждается статистическими данными Росстата. 

Однако в нашей статистике имеют место аномалии, несвойственные для других стран мира. Так по показателям смертности на производстве (от тех же производственных травм) РФ существенно обогнала все европейские страны и США.

При этом статистика явно свидетельствует не в нашу пользу: число летальных исходов на 100 тыс. случаев производственных травм у нас составляет 5,4 ед. В то время как в Нидерландах этот показатель равен 0,5. Хотя в США этот параметр так же аномален и чуть меньше российского.

Такая разница в показателях числа производственных травм и количества смертельных случаев от аналогичного травматизма, по мнению Комолова, может возникнуть ввиду утаивания заинтересованными лицами большого числа происшествий на производстве. Зачастую владельцы бизнеса и менеджеры разных звеньев предпочитают не выносить сор из избы и решают такие вопросы «полюбовно». При этом пострадавшая сторона получает определенную сумму денег, а акты о расследовании несчастных случаев на производстве попросту не составляются. В медицинских учреждениях, куда пострадавший уже обращается сам, он как правило говорит, что получил бытовую травму. Если же все делается согласно букве закона, то доврачебную помощь человеку, получившему производственную травму, оказывают непосредственно на предприятии. И туда же вызывается бригада скорой помощи для оказания неотложной медицинской помощи. Далее, в зависимости от тяжести полученной травмы, пострадавший госпитализируется, доставляется в ближайший травмпункт или же ему оказывается необходимая экстренная помощь и разъясняется порядок дальнейшего обращения в медицинское учреждение по месту жительства. Но при умышленном сокрытии производственного травматизма все эти процедуры не задействуют, и пострадавший обращается в частном порядке в медицинскую организацию, где рассказывает выдуманную им же самим или посредством работодателя историю о бытовом характере полученных травм.   

В случае же смертельного исхода подобные манипуляции весьма затруднительны, поэтому здесь статистика во всех странах, включая РФ, наиболее приближена к реальности. Отсюда и появляются такие статистические казусы.

Этот вывод подтверждает и анализ статистических данных о длительности периодов нетрудоспособности по больничным листам, выданным людям, получившим производственную травму.

Так за период с 2000 по 2019 г. число дней нетрудоспособности возросло с 20,3 до 50,6. Что говорит о зарегистрированных случаях травматизма на предприятиях преимущественно только средней и тяжелой степени тяжести.

Исходя из все тех же статистических сведений, стоит отметить, что и смертность на производстве в РФ тоже в последнее время идет на спад. Однако, как отмечают многие исследователи, это связано скорее с процессом деиндустриализации в российской экономике, поскольку число крупных и средних промышленных предприятий в нашей стране неукоснительно сокращается и наблюдается сдвиг рыночных секторов в сторону сферы услуг. Иными словами, падение смертности в РФ не является следствием модернизации производства, а скорее свидетельствует об обратном процессе.

Стоит отметить, что начиная с 2015 г. показатели задействования работников во вредных и опасных условиях труда были пересмотрены. Вернее, была изменена методика оценки. До указанного года проводилась аттестация рабочих мест. А с 2015 г. она была заменена на СОУТ (специальную оценку условий труда), по результатам которой на многих рабочих местах условия труда утратили статус вредных или опасных и стали допустимыми. 

Возникает резонный вопрос: неужели в России вообще нет показателей, которые отображают реальную информацию о травматизме? Оказывается, мутную статистику все-таки можно вывести на чистую воду. В Минтруде используется специальный коэффициент, определяемый как отношение общего количества травм к несчастным случаям с летальным исходом.

По этому показателю МОТ относит РФ наряду с США к странам с существенными проблемами в статистических данных. К таким государствам применяется показатель от 500 до 1000 травм на 1 случай гибели на производстве.

Используя данные сведения, можно провести нехитрые расчеты. В 2019 г. в РФ зарегистрировано 1060 смертей на производстве. Тогда при применяемом показателе травматизма получается, что за этот год могло произойти случаев производственных увечий от 530 тыс. до 1 млн. 60 тыс. Согласно же официальным сведениям, за это время зафиксировано только 23 тыс. производственных травм.

А учитывая используемый алгоритм отображения статистических сведений Росстатом по производственному травматизму (ряд секторов экономики полностью выпадает из общего расчета), можно прийти к неутешительным выводам о том, насколько кардинально противоположны статистика в сфере охраны труда и фактические данные о производственном травматизме и сопутствующим ему условиям (факторам безопасности) труда.